Продается муж - цена $3000

Раскаленное августовское солнце сияло на небесной сковородке. Город изнемогал от жары. Страдали и больные областной неврологии. Ждали вечерней прохлады. Наконец с реки повеял приятный прохладный ветерок. Все высыпали во двор. Пациенты из нашей палаты облюбовали скамейку под красивой пышной липой. Ирина, обаятельная молодая женщина, включила приемник. Звучала банальная песня: «Одолжила... У подруги одолжила... Полюбила...» Вера, женщина немного постарше, с иронией промолвила:
«Надо же! Как вещь одолжила мужчину. И придумают же...»
Ира посмотрела не нее как-то странно. Вздохнула и промолвила:
- Всякое в жизни бывает... Я вот была свидетельницей, как продавали мужа, даже участницей мероприятия.
Все заинтересованно посмотрели на нее и услышали удивительную историю.

... Они учились в одной школе. Она на два класса младше его. Оба из семей скромного достатка. В какой-то степени они оба чувствовали себя лишними на этом празднике жизни, ведь их одноклассники принадлежали к другой касте. Школа, в которой они учились, в то время считалась элитной. Они попали в нее случайно, просто жили в соседних домах.
Он слыл отпетым хулиганом, потому что только «кулаками завоевывал» свое место под солнцем и авторитет у товарищей. Был грозой улицы, на которой жил, и у одноклассников, и у местной шпаны пользовался большим авторитетом. С ним не страшно было ходить по улицам, заходить в соседние дворы.
Она была отличницей. И самое главное - давала списывать. И несмотря на это, близких подруг у нее не было, как она не старалась. Девчонки обходили ее стороной. Она им казалась серой мышкой.
А где-то в классе седьмом она начала привлекать внимание мальчишек, что подруг ей не прибавило. Зато возникло множество пересудов. Кое-что доходило до ушей ее родителей, но они не вмешивались в жизнь дочери. Им просто было некогда. Много работали, приезжали домой поздно. Сделала уроки и ладно.
Ей казалось, что она никому не нужна, даже родителям. Это сделало ее на всю жизнь замкнутой. Еще тогда, в детстве, она сама себе поклялась, что обязательно выбьется в люди. И у нее будет все, что есть сейчас у всех этих дочек и сыночков, и даже больше. И самое главное - о ней заговорят…
Но заговорили о ней гораздо раньше. Весть о том, что она станет мамой, мгновенно облетела школу. Как об этом узнали - тайна… Она ведь и сама не сразу сообразила, что с ней происходит. А когда поняла, делать что-либо было уже поздно. Матери решила до поры до времени не говорить. Но однажды к ее матери пришла классный руководитель. И сообщила оглушительную новость. Мама как бы между делом ответила, мол, подумаешь, пусть рожает, прокормим. И вообще, кому какое дело? Если это наводит тень на престиж школы, ее дочь может уйти оттуда, ведь есть вечерние занятия. Руководитель не возражала.
Отца ребенка вычислили сразу, ведь их часто видели вместе. А он и не собирался отпираться. Ведь по-своему он любил девчонку. Правда, раннее отцовство в его планы не входило, но что делать? Пусть будет ребенок, а там как-нибудь прорвемся.
- Говорят, что ты теперь обязан жениться, - подлил масла в огонь один одноклассник.
- Почему обязан?
Вопрос был праздный. Он и не собирался отпираться.
- Предохраняться надо было. Или не признаваться, мало ли с кем она могла...
Удар был такой, что бывший друг отлетел к стене и получил сотрясение мозга. Но авторитет парня был потерян. Кто он теперь - без пяти минут молодой папаша. Без образования, без профессии. Разнорабочий на каком-нибудь заводе - ближайшая перспектива. А о девушке вообще говорить нечего. Погрязнет в пеленках, распашонках. Родители организовали свадебку. Родилась девочка.
- Ну что, нагуляла? - часто слышала девушка в свой адрес, гуляя с коляской во дворе.
Наплевать бы, забыть. Но врезалось в память. И ничто не смогло стереть эту фразу. Ни дочурка, ни молодой муж. Слова вызывали у нее только злобу и раздражение. Не так должна была сложиться ее жизнь. А так сложилась… И только по их вине. Мужа и дочери. Мужу она регулярно напоминала о том, что это именно он искалечил ее жизнь, а дочь...
Дочь сначала была отдана на пятидневку, потом, когда пошла в школу, на продленку. Лето девочка проводила в пионерских лагерях, ее отправляли сразу на три смены. Чтобы не путалась под ногами и не мешала молодой маме, у которой было только две цели: выбиться в люди и отомстить мужу за искалеченную, как она считала, жизнь.
Говорят, что месть - это блюдо, которое подают холодным. Так вот, жена долго вынашивала способ отомстить мужу.
- Лет двадцать тому назад я познакомилась с ее дочерью в пионерском лагере, - рассказывает Ирина. - Было нам по тринадцать лет, мы подружились.
Мне казалось странным, что к Наде редко приезжают родители, а она скучала. А однажды я увидела ее с какой-то девушкой. «Это твоя сестра?» - спросила я с какой-то завистью, всегда мечтала почему-то именно о старшей сестре.
- Это моя мама.
- Да, ладно тебе! Сколько же ей лет? - я не могла поверить, что мама может быть такой молодой.
- Двадцать девять. Она родила меня в шестнадцать лет. Но ты не подумай ничего такого. У меня папа есть…
И только спустя годы я пойму, как это было важно для подростка. Что у нее есть папа. Она уже давно знала, что есть что-то не очень хорошее в том, что у нее такая молодая мама, - говорит Ирина.
Пройдет много лет, и ту дружбу в лагере мы сумеем пронести сквозь годы. Наденька очень добрый, порядочный человек. От Нади я буду узнавать, что мама с папой только и делают, что выясняют отношения, что им на дочь наплевать. Надя расскажет мне свою тайну - папа собрался уходить от мамы, а она умоляет его не делать этого.
Родители решали свои проблемы, не задумываясь о душе девочки-подростка.
- Ты искалечил мне всю жизнь, - очень часто слышала Наденька и не могла понять, о чем это говорит мама. В чем обвиняет папу? Ведь у них все так хорошо.
А потом Наденька начала замечать, что папа все позже и позже приходит домой, иногда совсем под утро. Видела, как иногда плачет бабушка, как нервничает дед. И только мама делала вид, что ей все равно. Могла не разговаривать с отцом неделями. Надя очень переживала.
- Наплевать, - говорила я ей, - сами разберутся. Подумай лучше о себе. Тебе в институт надо поступать.
Надя в институт поступила. На четвертом курсе вышла замуж. Свадьбу отгрохали в лучшем ресторане города, родители влезли в долги, но только ради того, чтобы показать, что они не хуже других. Надя перестала уже нервничать по поводу своих предков, понимала, что в их доме она жить не будет. А встречаться будут по большим праздникам, и ладно.
Надя поддерживала отношения все больше с отцом, с мамой предпочитала общаться как можно меньше. Ей не нравилось то, что делает мама, но считала, что не вправе влезать в чужую жизнь. Отец иногда пытался что-то объяснить. Наболело за долгие годы. Надя знала, что в жизни отца появилась другая женщина, которая его любит и которую любит он. Как только заходила речь о разводе, мать ставила перед мужем невыполнимые условия либо пыталась прибегнуть к шантажу, угрожала. Чем именно, Надя не распространялась на эту тему. А я и не спрашивала.
- Не переживай, - пыталась успокоить отца. - Ты еще не старый, как знать, что ждет тебя впереди. А может быть, мать одумается.
- О чем ты говоришь, она меня за человека-то не считает. Мстит за то, что я ей жизнь испортил. А чем, позвольте, спросить? Тем, что ты рано родилась. Ну, и что из этого?
Надя не могла понять, да и не хотела понимать, как она своим ранним появлением на свет могла кому-то испортить жизнь. И мать, и отец многого добились в этой жизни. Мать во время перестройки сумела вовремя подсуетиться. И сегодня зарабатывала достаточно. Но это отдельный разговор, и Надя предпочитала эту тему не обсуждать.
И вообще у нее своя жизнь, со своими радостями и проблемами. Да, остался какой-то неприятный осадок из далекого детства, что она была помехой счастливой жизни родителей, но ведь родителей не выбирают. Год назад Надя пришла к Ирине с перекошенным в прямом смысле лицом.
- Что-то случилось? - спросила Ира подругу.
- Нужна твоя помощь.
- Всегда рада помочь тебе.
- Не могла бы ты выкупить моего отца? Деньги я дам.
- Ты что, сбрендила? - я поперхнулась глотком кофе.
Надя была в здравом уме и твердой памяти. И рассказала эту жуткую историю. Я думала, что подобное может происходить только в кино. Оказывается, что подобное может происходить и в жизни.
Однажды Надя забежала к родителям. Их еще не было. Мать где-то задержалась. Она написала записку, что жива, здорова, и уже собралась уходить, как вдруг раздался телефонный звонок. Она механически сняла трубку.
- Это вы продаете мужа? - услышала она на том конце провода и тут же бросила трубку.
Но телефон вновь зазвонил, и тот же голос предложил вместо того, чтобы швыряться трубками, ответить на вопрос, муж уже продан или как?
- Это что, шутка? - Надя завелась. - Если шутка, то не вполне удачная.
- Минуточку, девушка, давайте разберемся. Это вы дали объявление о том, что дешево продаете мужа? Вы указали свой домашний телефон? Так почему вы говорите, что я шучу с вами? Моя дорогая, мне не до шуток. Мужьями нынче не разбрасываются.
Надя не поверила своим ушам. Это оказалось не шуткой. В одной из газет действительно она нашла объявление: «Продается муж. Еще не старый, но уже потрепанный. Цена три тысячи долларов. Торг уместен» и домашний телефон своих родителей.
Надя поклялась найти шутника, разобраться и наказать. Она пришла в редакцию и с удивлением увидела купон объявления, заполненный рукой своей матери.
- Девушка, - успокаивали в редакции, - не расстраивайтесь. Сегодня еще и не такое прочитаешь. Какие только объявления не приносят.
- Я тебе дам деньги, ты придешь и выкупишь моего отца. Хотя, если честно, я просто не представляю, что с ним будет. Инфаркт точно хватит. Он такой подлости от матери не ожидал.
План операции о купле-продаже мужа был разработан до мельчайших деталей. А если учесть то, что ее родители пусть давно, но меня видели, может, и запомнили, нужно было делать что-то с внешностью.
- Да не помнят они меня, ну не делать же пластику.
- Пойми, я не могу больше никого посвятить в эту подлую аферу. Это же надо такое придумать! В самое больное место. И так отец уже устал слушать, что он живет на ее содержании. Нет, чтобы с миром отпустить. Так ей деньги нужны. Ненасытная.
И все-таки в некоторые детали пришлось посвятить гримера театра, в котором работает мой муж. Она настолько изменила мою внешность, что ожидающая Надя на служебном входе не узнала меня.
- Я буду ждать тебя в машине, - сказала мне Надя, подъезжая к дому, где жили родители, - если отец дома, скажи ему, что на улице все объяснишь, но лучше бы его дома не оказалось. Я буду караулить его здесь.
- Я позвонила по телефону, - продолжила Ирина. - На всякий случай уточнила, продается ли еще муж.
- Три тысячи долларов, - услышала в ответ.
- Простите, а «товар» дома или мне его придется подождать?
- Он будет через полчаса, а вы когда?
- Да хоть через пять минут.
Меня начало трясти, как в лихорадке. Когда я позвонила, дверь открыли быстро. Бог мой, что стало с некогда симпатичной, а может быть, даже красивой женщиной. Я ее с трудом узнала. Но главное, чтобы не узнала она меня.
- Извините, у меня нет времени дожидаться, вашего мужа я забираю, - я протянула конверт и бумажку с липовым адресом.
Ни один мускул не дрогнул на лице Надиной мамы. Хотелось как можно быстрее убежать из квартиры, где торгуют близкими и дорогими людьми.
Я вылетела из подъезда и столкнулась с Надей, которая что-то объясняла своему отцу.
- Не веришь, у нее спроси, - Надя дернула меня за рукав.
- Я только что отдала за вас три тысячи долларов, именно столько вы стоите, по мнению вашей жены. Я бы вас взяла в мужья, но я замужем, и, к большому счастью, меня мой муж продавать не собирается.
- Ты будешь жить у меня, - сказала, как отрезала, Наденька.
Ирина закончила свой рассказ, а потом мы все вместе спросили: «А что было дальше?»
- Уже год они живут вместе. Надин отец хорошо вписался в ее семью. О жене и матери в этом доме не вспоминают, - продолжила Ирина. - Иногда, когда я прихожу к ним в гости, мы с Надей перемигиваемся, как два заговорщика. Ее отец до сих пор не знает, что женщина, которая его выкупила, и я - одно и то же лицо. Да и зачем ему знать это? Главное, что отец узнал истинное лицо женщины, с которой прожил много лет под одной крышей и когда-то очень сильно любил.