Обладатель бриллиантовой руки Кириак Костанди некролог на свою смерть прочитал в... одесской газете
Шедевры Николаевского музея имени В. Верещагина.
Греческий художник, большую часть жизни проживший в Одессе, Кириак Костанди с 1907 года был действительным членом Императорской Академии художеств. В его честь названа одна из улиц Одессы, а в николаевском художественном музее имени В. Верещагина экспонируется его картина «Одинокий»
Художник Нилус в 1910 году восклицал: «Кириак Костанди - наша художественная совесть!». Ученики считали Костанди символом не только замечательного художника и великолепного педагога, но и чудесного человека. Костанди даже приравнивают к Левитану. С той лишь разницей, что Левитан открыл красоту и поэзию северной природы, а Костанди первым разглядел Одессу. Илья Репин и вовсе, восхищаясь полотнами Кириака Константиновича, называл их «бриллиантами».
Жизнь Костанди завершился довольно странно... Феликс Каменецкий пишет об этом так: «Кириак Константинович попал и в художественную литературу в качестве персонажа повести Паустовского «Время больших ожиданий», в главе «Мнимая смерть художника Костанди».
Там писатель рассказывает, как будучи секретарем газеты «Моряк» однажды рано утром встретил старика - «короля репортеров», пребывающего в неутешном горе. Плача, тот сообщил печальную весть о кончине Костанди:
«Лежит на столе... под простыней... Глава южнорусской школы художников. Мастер! Бриллиантовая рука! И золотое сердце. Добрее его не было человека на свете». Ему предложили написать некролог, и расстроенный старик, продиктовав машинистке текст, почему-то настойчиво потребовал две копии... В типографии Паустовского встретил разъяренный редактор: «Кто дал в газету эту гнусность? Некролог Костанди. Какой негодяй?»
Оказывается, случилось «пустяковое» обстоятельство. По дороге в типографию ему встретился «воскресший» Костанди. Он его проводил, успев поговорить о предстоящей выставке картин и даже, прощаясь, заметил пятно от краски на пиджаке художника.
Наутро некролог, выброшенный из номера редакцией «Моряка», обнаружился в «Одесских известиях», газета принесла художнику извинения. Автора сенсации не было две недели. Потом он явился и спокойно сообщил, что вышла маленькая ошибка: умер не художник Костанди, а его однофамилец - чистильщик сапог, проживающий в том же доме. И принес заметку о выставке... Печальным было в этой истории то, что Кириак Костанди, и об этом не говорилось в повести, действительно вскоре умер, в том же году..»
На снимке: фрагмент картины «Одинокий».
Художник Нилус в 1910 году восклицал: «Кириак Костанди - наша художественная совесть!». Ученики считали Костанди символом не только замечательного художника и великолепного педагога, но и чудесного человека. Костанди даже приравнивают к Левитану. С той лишь разницей, что Левитан открыл красоту и поэзию северной природы, а Костанди первым разглядел Одессу. Илья Репин и вовсе, восхищаясь полотнами Кириака Константиновича, называл их «бриллиантами».
Жизнь Костанди завершился довольно странно... Феликс Каменецкий пишет об этом так: «Кириак Константинович попал и в художественную литературу в качестве персонажа повести Паустовского «Время больших ожиданий», в главе «Мнимая смерть художника Костанди».
Там писатель рассказывает, как будучи секретарем газеты «Моряк» однажды рано утром встретил старика - «короля репортеров», пребывающего в неутешном горе. Плача, тот сообщил печальную весть о кончине Костанди:
«Лежит на столе... под простыней... Глава южнорусской школы художников. Мастер! Бриллиантовая рука! И золотое сердце. Добрее его не было человека на свете». Ему предложили написать некролог, и расстроенный старик, продиктовав машинистке текст, почему-то настойчиво потребовал две копии... В типографии Паустовского встретил разъяренный редактор: «Кто дал в газету эту гнусность? Некролог Костанди. Какой негодяй?»
Оказывается, случилось «пустяковое» обстоятельство. По дороге в типографию ему встретился «воскресший» Костанди. Он его проводил, успев поговорить о предстоящей выставке картин и даже, прощаясь, заметил пятно от краски на пиджаке художника.
Наутро некролог, выброшенный из номера редакцией «Моряка», обнаружился в «Одесских известиях», газета принесла художнику извинения. Автора сенсации не было две недели. Потом он явился и спокойно сообщил, что вышла маленькая ошибка: умер не художник Костанди, а его однофамилец - чистильщик сапог, проживающий в том же доме. И принес заметку о выставке... Печальным было в этой истории то, что Кириак Костанди, и об этом не говорилось в повести, действительно вскоре умер, в том же году..»
На снимке: фрагмент картины «Одинокий».