Остап Бендер и молодежь дореволюционного Николаева предпочитали аргентинское танго
Красные башмаки
Илья Ильф и Евгений Петров длительное время проживали на юге Украины и прекрасно знали быт, нравы, обычаи нашего края. Евгений Петров, например, проводил оперативные мероприятия в Вознесенском районе, участвуя в разгроме крупной банды. У него была возможность познакомиться с повадками воров, аферистов, других криминальных элементов. Ильф много времени уделял изучению разговорной речи южан, характерных выражений, звучавших на одесских улицах, в трамваях и т. д. Все это затем отразилось в произведениях великих сатириков.
Так, в романе «Двенадцать стульев», герои которого ищут спрятанные бриллианты, Ильф и Петров использовали сюжет буквально взятый из жизни. Речь идет о том, что во время гражданской войны многие состоятельные люди стали укрывать свои ценности - зарывали в землю, устраивали тайники в стенах домов и т. д. Если пройтись по улицам современного Николаева, то можно указать места, где когда-то были обнаружены подобные тайники.
Вот один из примеров такого рода. Весной 1924 года газета «Правда» сообщила, что в Николаеве в бывшем доме известного хирурга Засухина обнаружен клад. Засухин эмигрировал за границу и, видимо, надеялся через некоторое время вернуться. Поэтому и оборудовал в стене дома тайник.
Устроил у себя в доме тайник и гражданин Распутов. Он проживал в Николаеве на Католической улице. Здесь он зарыл в земляном полу серебряную коробку с золотой цепью и бриллиантами. Но через некоторое время ценности похитили.
В романе «Золотой теленок» Ильф и Петров затрагивают «модный» тогда вопрос кремирования. И в николаевской прессе можно найти следы этой проблемы. Так, 20 февраля 1924 года газета «Красный Николаев» поместила Заметку «Кремация», привлекая внимание горожан к вопросам огненного погребения. В заметке высказывалась мысль о том, что в России идея кремации быстро завоюет популярность как идеальный способ погребения.
На страницах произведений
И. Ильфа и Е. Петрова можно найти множество характеристик, событий, популярных имен и других примет эпохи, которые отразились и в жизни николаевцев. Вот, скажем, персонажи, которые не довольны существующим строем и мечтают о старом режиме. Были подобные лица и в Николаеве. Сводка Николаевского окружного отделения ГПУ за период с 6 по
16 мая 1923 года сообщает, что в Николаев пришел пакет из Болгарии, а в нем 5 экземпляров воззвания монархического характера. Такие листовки были рассчитаны на тех, кто еще помнил жизнь при царе и оценивал ее положительно. А надо сказать, что среди николаевцев имелись лица, любившие в кругу близких порассуждать о достоинствах монархии:
- Был царь - был порядок. Заводы работали, магазины торговали…
- Да, хорошо бы вернуть династию Романовых.
- Тише, господа! Романовы - дело призрачное, а вот подвалы ГПУ - вещь вполне реальная.
- Эх! Даже помечтать о царе нельзя!
- Мечтайте лучше об электрификации. Это безопасно.
Великие сатирики уделяли пристальное внимание культурному фону эпохи. Имена и события тех дней для живущих ныне людей часто ничего не говорят. Кто знает сегодня, например, о Лии де Путти? В нэповские же времена любители кино в своих альбомах обязательно имели фотографии этой кинозвезды. Еще в 1921 году в фильме «Индийская гробница» молодая балерина Лия де Путти сыграла роль танцовщицы. Позже она снялась в фильмах «Пламенеющая земля», «Вздохи мертвой».
А вот интересный эпизод - Остап Бендер в одиночестве подводит итог работы по сбору сведений о подпольном миллионере Корейко. Взяв папку с документами, он расхаживает по конторе.
«Постепенно движения великого комбинатора все замедлялись, и его ноги в красных башмаках, купленных по случаю у греческого матроса, начали бесшумно скользить по полу. Незаметно он стал двигаться боком. Правой рукой он нежно, как девушку, прижал к груди папку, а левую вытянул вперед. Над городом явственно послышался канифольный скрип колеса Фортуны. Это был тонкий музыкальный звук, который перешел вдруг в легкий скрипичный унисон. И хватающая за сердце, давно позабытая мелодия заставила звучать все предметы, находившиеся в Черноморском отделении Арбатовской конторы по заготовке рогов и копыт. Первым начал самовар. Из него внезапно вывалился на поднос охваченный пламенем уголек. И самовар запел:
Под знойным небом Аргентины,
Где небо южное так сине…»
Остап Бендер танцевал классическое танго. Когда-то в дореволюционной Одессе это танго исполняла знаменитая певица Иза Кремер. Очень скоро танго появилось и в Николаеве, где его танцевали на всех балах. Много лет спустя седовласые старушки мечтательно закатывали глаза, вспоминая, как гимназистками с упоением исполняли экзотическую новинку.
…Так перекликаются творения Ильфа и Петрова и николаевская действительность тех давно прошедших лет.
Так, в романе «Двенадцать стульев», герои которого ищут спрятанные бриллианты, Ильф и Петров использовали сюжет буквально взятый из жизни. Речь идет о том, что во время гражданской войны многие состоятельные люди стали укрывать свои ценности - зарывали в землю, устраивали тайники в стенах домов и т. д. Если пройтись по улицам современного Николаева, то можно указать места, где когда-то были обнаружены подобные тайники.
Вот один из примеров такого рода. Весной 1924 года газета «Правда» сообщила, что в Николаеве в бывшем доме известного хирурга Засухина обнаружен клад. Засухин эмигрировал за границу и, видимо, надеялся через некоторое время вернуться. Поэтому и оборудовал в стене дома тайник.
Устроил у себя в доме тайник и гражданин Распутов. Он проживал в Николаеве на Католической улице. Здесь он зарыл в земляном полу серебряную коробку с золотой цепью и бриллиантами. Но через некоторое время ценности похитили.
В романе «Золотой теленок» Ильф и Петров затрагивают «модный» тогда вопрос кремирования. И в николаевской прессе можно найти следы этой проблемы. Так, 20 февраля 1924 года газета «Красный Николаев» поместила Заметку «Кремация», привлекая внимание горожан к вопросам огненного погребения. В заметке высказывалась мысль о том, что в России идея кремации быстро завоюет популярность как идеальный способ погребения.
На страницах произведений
И. Ильфа и Е. Петрова можно найти множество характеристик, событий, популярных имен и других примет эпохи, которые отразились и в жизни николаевцев. Вот, скажем, персонажи, которые не довольны существующим строем и мечтают о старом режиме. Были подобные лица и в Николаеве. Сводка Николаевского окружного отделения ГПУ за период с 6 по
16 мая 1923 года сообщает, что в Николаев пришел пакет из Болгарии, а в нем 5 экземпляров воззвания монархического характера. Такие листовки были рассчитаны на тех, кто еще помнил жизнь при царе и оценивал ее положительно. А надо сказать, что среди николаевцев имелись лица, любившие в кругу близких порассуждать о достоинствах монархии:
- Был царь - был порядок. Заводы работали, магазины торговали…
- Да, хорошо бы вернуть династию Романовых.
- Тише, господа! Романовы - дело призрачное, а вот подвалы ГПУ - вещь вполне реальная.
- Эх! Даже помечтать о царе нельзя!
- Мечтайте лучше об электрификации. Это безопасно.
Великие сатирики уделяли пристальное внимание культурному фону эпохи. Имена и события тех дней для живущих ныне людей часто ничего не говорят. Кто знает сегодня, например, о Лии де Путти? В нэповские же времена любители кино в своих альбомах обязательно имели фотографии этой кинозвезды. Еще в 1921 году в фильме «Индийская гробница» молодая балерина Лия де Путти сыграла роль танцовщицы. Позже она снялась в фильмах «Пламенеющая земля», «Вздохи мертвой».
А вот интересный эпизод - Остап Бендер в одиночестве подводит итог работы по сбору сведений о подпольном миллионере Корейко. Взяв папку с документами, он расхаживает по конторе.
«Постепенно движения великого комбинатора все замедлялись, и его ноги в красных башмаках, купленных по случаю у греческого матроса, начали бесшумно скользить по полу. Незаметно он стал двигаться боком. Правой рукой он нежно, как девушку, прижал к груди папку, а левую вытянул вперед. Над городом явственно послышался канифольный скрип колеса Фортуны. Это был тонкий музыкальный звук, который перешел вдруг в легкий скрипичный унисон. И хватающая за сердце, давно позабытая мелодия заставила звучать все предметы, находившиеся в Черноморском отделении Арбатовской конторы по заготовке рогов и копыт. Первым начал самовар. Из него внезапно вывалился на поднос охваченный пламенем уголек. И самовар запел:
Под знойным небом Аргентины,
Где небо южное так сине…»
Остап Бендер танцевал классическое танго. Когда-то в дореволюционной Одессе это танго исполняла знаменитая певица Иза Кремер. Очень скоро танго появилось и в Николаеве, где его танцевали на всех балах. Много лет спустя седовласые старушки мечтательно закатывали глаза, вспоминая, как гимназистками с упоением исполняли экзотическую новинку.
…Так перекликаются творения Ильфа и Петрова и николаевская действительность тех давно прошедших лет.
Вячеслав ЧУНИХИН, краевед