К Южному Бугу, на рынок
В замке Лерич на Аджиголе объедались маринованным антакаем, черной икрой и торговали половецкими рабынями
К середине X века мощная Византийская империя хоть и боялась неугомонных русов, но вынудила киевских князей подписать мирный договор.
Киевские русичи и их подчиненные не могли свободно перемещаться нынешним Черным (византийцы называли его Русским) морем, которое осталось внутренним бассейном самих византийцев. Ни одно чужое судно не могло проникнуть за Проливы или торговать с Константинополем, Синопом, Трапезундом.
Когда-то Понт Эвксинский заперли для других троянцы, теперь - византийцы. Северное Причерноморье, а точнее побережье между Днепром и Днестром, они называли Золотым Берегом. На рынках Константинополя пользовались спросом рабы оттуда. Кроме того, часто в Византию снаряжался «осетровый» караван. Греки-византийцы знали толк в рыбе, потому в период торговых и другого типа агрессий прибрежных зон они искали, в первую очередь, рыбообильные местности. В Северном Причерноморье такими были: совместное устье Днепра и Буга и в Азовском море - устье Дона. Экспорт рыбы из этих мест был весьма существенным. Еще Гесиод за полтора столетия до Геродота отмечал, что «север Понтийского моря богат вяленой рыбой». Плиний также вспоминает о «тарихос понтика» - соленой рыбе с Черного моря.
О количестве и разнообразии рыбных продуктов свидетельствуют сокращенные надписи на амфорах и византийских посудинах. Например, надписи «ан», «ант» означали «антакай» - рыба из семейства осетровых. Современные ихтиологи полагают, что это белуга. Геродот прямо указывает, что «антакаи водятся в устье Борисфена». Поэт Антифан расхваливает маринованного антакая из Понта. Археологические данные указывают, что антакай и другие осетровые были одними из основных промысловых рыб в устье Борисфена и на Боспоре. Особым способом приготовленная и порезанная на мелкие кусочки, вкуснейшая, эта рыба размещалась в глиняной посуде и в таком виде транспортировалась.
В больших количествах в амфорах перевозился «гарос» - рыбный соус, первые в мире рыбные консервы. В глиняных урнах с четырьмя ручками перевозили «катарайлепрай» - соленую рыбу с чешуей. Среди рыбных товаров значится «кефалос» - кефаль, «кейхра» - икра (очевидно, черная), анчоус, или хамса.
А как же возник спустя пару столетий феномен итальянской колонизации Причерноморья?
До 1204 года Черное море оставалось «заповедной зоной» Византийской империи. Владевшая Проливами и Константинополем империя ромеев монополизировала черноморскую торговлю, имевшую для нее большое значение. Северное и Западное Причерноморье было для столицы Византийской империи и городов Анатолии поставщиком хлеба, соли, особо ценившихся сортов рыбы, прежде всего осетровых. Меха и пенька, лен и мед, рабы и многое другое привозилось из Северного и Восточного Черноморья.
Но с середины XII века ослабевавшая империя должна была разрешить (за определенную мзду на государственном уровне) итальянским морским республикам, прежде всего Генуе и Венеции, торговать в портах Причерноморья. А еще спустя столетие генуэзцы и венецианцы, попеременно вытесняя друг друга, полностью взяли Черное море под свой контроль. И те, и другие организовали, в основном, в местах пребывания в Северном Причерноморье античных греков, собственные колонии и торговые фактории. Основная сеть в Крыму (Кафа (Феодосия), Боспоре (Керчь), Сугдее (Судак) и т. д.) имела даже собственных епископов, которые тщательно следили за тем, чтобы ни на одно отплывающее судно не попадали в качестве рабов… христиане. То есть исключалось само понятие «раб-христианин». Другие крепости-фактории располагались преимущественно в устьях рек: Тана - в устье Дона, Монкастро - в устье Днестра, Каструм Иликус - в устье Днепра и «замок Лерич» - рядом с устьем Южного Буга, на Аджиголе. Ожесточенная борьба между Генуей и Венецией за обладание черноморскими торговыми путями привела к тому, что Генуя заняла господствующее положение в этой торговле и прочно закрепила свои позиции в Крыму и по всему Северному Причерноморью. Поэтому крепость-факторию в устье Буга, возле села Днепровское Очаковского района, по мнению николаевского археолога А. Майстренко, можно считать генуэзской.
К тому времени автохтонное население степной зоны Причерноморья давно исповедовало христианство в его православной форме, что также обеспечивало защиту со стороны итальянской торговой гегемонии от отправки в качестве рабов в Северную Африку и в исламские страны. А откуда же брались тогда рабы для продажи на невольничьих рынках, вывозимые из Северного Причерноморья?
Так вот. Из Таны (Азова) и Севастополя (Сухуми) вывозились рабы, поставляемые феодальными князьками Западного Кавказа, благодаря бесконечным междуусобным войнам. Из Крыма, в основном, татары. А из устьев рек, в том числе Южного Буга (Аджигола)… половцы! Они же - куманы, они же - кыпчаки, они же - потомки динлинов, степного народа Центральной Азии. Но их судьба - это отдельная история…
Половцы - не самоназвание и вообще не этническое наименование тюркского кочевого народа. Русский люд воспринимал половцев как народ, живший на противоположной стороне Днепра - Половецкой, т. е. на «оной», «оном полу», или просто «полу». Ибо своя сторона Днепра считалась «сей», Русской. Следовательно, слово «половец» образовалось по месту обитания кочевников («нехристей»), подобно другому слову - «тоземец».
Слово «половцы» родилось на Днепре, на его Правобережье, куда «с оного пола» постоянно врывались страшные кочевники. Но этот этникон довольно рано стал обозначать всех кочевников - близких и далеких. Вот этих «половцев-тоземцев-нехристей» и вылавливали дружины русских князей для выгодной сделки с итальянцами, а также «бродники» - неконтролируемое «слободное» воинство.
С конца XIII века до середины XV века продолжалась эта «эра милосердия» по отношению к христианскому населению Причерноморья, пока не ворвались в покоренную Кафу оголтелые османы и не приступили к поголовному «вырезанию» христиан и широчайшему работорговому бизнесу. Остановило их, как мы знаем, широко распространившееся явление казачества - объединение профессиональных воинов.
Казакам предшествовали так называемые «бродники» - военно-торговый разноплеменной приморско-степной люд. Бродники поставляли в разные приморские фактории и крепости, в том числе и в «замок Лерич» на Аджиголе, рабов-половцев и… рыбу.
В «Описании Черного моря» Эмилио д'Асколи сказано, что «рыба, особенно морова (моронэ), подобна осетру… так что для одной Венеции солят ежегодно более 200 бочек этой рыбы под названием «пастария». Изготовленные копченые части называются «мидиэ», состоящие из верхней части той же рыбы с лучшей частью - спинной сердцевиной - «медоло», которая более вкусная, чем брюшная часть - «тарантелло».
Киевские русичи и их подчиненные не могли свободно перемещаться нынешним Черным (византийцы называли его Русским) морем, которое осталось внутренним бассейном самих византийцев. Ни одно чужое судно не могло проникнуть за Проливы или торговать с Константинополем, Синопом, Трапезундом.
Когда-то Понт Эвксинский заперли для других троянцы, теперь - византийцы. Северное Причерноморье, а точнее побережье между Днепром и Днестром, они называли Золотым Берегом. На рынках Константинополя пользовались спросом рабы оттуда. Кроме того, часто в Византию снаряжался «осетровый» караван. Греки-византийцы знали толк в рыбе, потому в период торговых и другого типа агрессий прибрежных зон они искали, в первую очередь, рыбообильные местности. В Северном Причерноморье такими были: совместное устье Днепра и Буга и в Азовском море - устье Дона. Экспорт рыбы из этих мест был весьма существенным. Еще Гесиод за полтора столетия до Геродота отмечал, что «север Понтийского моря богат вяленой рыбой». Плиний также вспоминает о «тарихос понтика» - соленой рыбе с Черного моря.
О количестве и разнообразии рыбных продуктов свидетельствуют сокращенные надписи на амфорах и византийских посудинах. Например, надписи «ан», «ант» означали «антакай» - рыба из семейства осетровых. Современные ихтиологи полагают, что это белуга. Геродот прямо указывает, что «антакаи водятся в устье Борисфена». Поэт Антифан расхваливает маринованного антакая из Понта. Археологические данные указывают, что антакай и другие осетровые были одними из основных промысловых рыб в устье Борисфена и на Боспоре. Особым способом приготовленная и порезанная на мелкие кусочки, вкуснейшая, эта рыба размещалась в глиняной посуде и в таком виде транспортировалась.
В больших количествах в амфорах перевозился «гарос» - рыбный соус, первые в мире рыбные консервы. В глиняных урнах с четырьмя ручками перевозили «катарайлепрай» - соленую рыбу с чешуей. Среди рыбных товаров значится «кефалос» - кефаль, «кейхра» - икра (очевидно, черная), анчоус, или хамса.
А как же возник спустя пару столетий феномен итальянской колонизации Причерноморья?
До 1204 года Черное море оставалось «заповедной зоной» Византийской империи. Владевшая Проливами и Константинополем империя ромеев монополизировала черноморскую торговлю, имевшую для нее большое значение. Северное и Западное Причерноморье было для столицы Византийской империи и городов Анатолии поставщиком хлеба, соли, особо ценившихся сортов рыбы, прежде всего осетровых. Меха и пенька, лен и мед, рабы и многое другое привозилось из Северного и Восточного Черноморья.
Но с середины XII века ослабевавшая империя должна была разрешить (за определенную мзду на государственном уровне) итальянским морским республикам, прежде всего Генуе и Венеции, торговать в портах Причерноморья. А еще спустя столетие генуэзцы и венецианцы, попеременно вытесняя друг друга, полностью взяли Черное море под свой контроль. И те, и другие организовали, в основном, в местах пребывания в Северном Причерноморье античных греков, собственные колонии и торговые фактории. Основная сеть в Крыму (Кафа (Феодосия), Боспоре (Керчь), Сугдее (Судак) и т. д.) имела даже собственных епископов, которые тщательно следили за тем, чтобы ни на одно отплывающее судно не попадали в качестве рабов… христиане. То есть исключалось само понятие «раб-христианин». Другие крепости-фактории располагались преимущественно в устьях рек: Тана - в устье Дона, Монкастро - в устье Днестра, Каструм Иликус - в устье Днепра и «замок Лерич» - рядом с устьем Южного Буга, на Аджиголе. Ожесточенная борьба между Генуей и Венецией за обладание черноморскими торговыми путями привела к тому, что Генуя заняла господствующее положение в этой торговле и прочно закрепила свои позиции в Крыму и по всему Северному Причерноморью. Поэтому крепость-факторию в устье Буга, возле села Днепровское Очаковского района, по мнению николаевского археолога А. Майстренко, можно считать генуэзской.
К тому времени автохтонное население степной зоны Причерноморья давно исповедовало христианство в его православной форме, что также обеспечивало защиту со стороны итальянской торговой гегемонии от отправки в качестве рабов в Северную Африку и в исламские страны. А откуда же брались тогда рабы для продажи на невольничьих рынках, вывозимые из Северного Причерноморья?
Так вот. Из Таны (Азова) и Севастополя (Сухуми) вывозились рабы, поставляемые феодальными князьками Западного Кавказа, благодаря бесконечным междуусобным войнам. Из Крыма, в основном, татары. А из устьев рек, в том числе Южного Буга (Аджигола)… половцы! Они же - куманы, они же - кыпчаки, они же - потомки динлинов, степного народа Центральной Азии. Но их судьба - это отдельная история…
Половцы - не самоназвание и вообще не этническое наименование тюркского кочевого народа. Русский люд воспринимал половцев как народ, живший на противоположной стороне Днепра - Половецкой, т. е. на «оной», «оном полу», или просто «полу». Ибо своя сторона Днепра считалась «сей», Русской. Следовательно, слово «половец» образовалось по месту обитания кочевников («нехристей»), подобно другому слову - «тоземец».
Слово «половцы» родилось на Днепре, на его Правобережье, куда «с оного пола» постоянно врывались страшные кочевники. Но этот этникон довольно рано стал обозначать всех кочевников - близких и далеких. Вот этих «половцев-тоземцев-нехристей» и вылавливали дружины русских князей для выгодной сделки с итальянцами, а также «бродники» - неконтролируемое «слободное» воинство.
С конца XIII века до середины XV века продолжалась эта «эра милосердия» по отношению к христианскому населению Причерноморья, пока не ворвались в покоренную Кафу оголтелые османы и не приступили к поголовному «вырезанию» христиан и широчайшему работорговому бизнесу. Остановило их, как мы знаем, широко распространившееся явление казачества - объединение профессиональных воинов.
Казакам предшествовали так называемые «бродники» - военно-торговый разноплеменной приморско-степной люд. Бродники поставляли в разные приморские фактории и крепости, в том числе и в «замок Лерич» на Аджиголе, рабов-половцев и… рыбу.
В «Описании Черного моря» Эмилио д'Асколи сказано, что «рыба, особенно морова (моронэ), подобна осетру… так что для одной Венеции солят ежегодно более 200 бочек этой рыбы под названием «пастария». Изготовленные копченые части называются «мидиэ», состоящие из верхней части той же рыбы с лучшей частью - спинной сердцевиной - «медоло», которая более вкусная, чем брюшная часть - «тарантелло».