Виновным себя не признал

Комментарии:
Николаевский судья Василий Потатуров под пытками НКВД
Футбольная история города Николаева неотделима от истории Украины. В советские времена все воспоминания базировались на тезисе, как много дала новая власть для развития футбола, как неуклонно, под чутким руководством компартии и профсоюзов заботилась о самом народном виде спорта. В начале 20-х годов советские власти пытались вести борьбу против увлечения футболом, насаждая военизированные виды, заманивая молодежь в «осоавиахимы» и комплексы ГТО.
В 1923 году в Николаеве поставили крест на славной истории двух футбольных клубов, навесив им ярлыки буржуазных и чуждых пролетарским идеям. Речь о «Николаевском спортивном клубе» и «Унионе». Еще раньше попал в опалу «Русский сокол», представляющий на просторах страны знаменитое сокольническое общество. За принадлежность к нему многим впоследствии пришлось и ответить.
В спешном порядке создали «Профинтерн», знамя революции доверили нести таким, как «Искра комсомола», «Местпром», «Совработники», «Плуг и молот» и прочим. Турниры повсеместно назывались в честь годовщин из новейшей истории, стадион в Николаеве назвали Красным. А поле клуба «НСК» на улице Курьерской и вовсе отобрали, назвав, не мудрствуя лукаво - «Спортивная площадка №1 «Всеобуча». Пройдет лет эдак тридцать, и уже убеленные сединами бывшие чиновники и посредственные игроки комсомольской команды рассказывают на встречах, что именно они, оказывается, были пионерами николаевского футбола. Но только историю и за семьдесят лет переписать невозможно!
На нескольких старых снимках 20-30-х годов стерты лица членов команд и арбитров. Это тоже из той эпохи, когда за людьми приходили ночью и назад они уже не возвращались. Хранить снимки с изображением «врагов народа» было опасно.
Василий Васильевич Потатуров был футбольным арбитром, в
20-30-х годах он входил в число лучших судей города. История его трагической жизни - это фрагмент истории общества и николаевского футбола. Родился Потатуров в 1900 году в городе Николаеве, их семейство держало небольшую фуражную мастерскую. В 1919 году деникинцы мобилизовали молодого Потатурова в свою армию, а после отступления он весной 1921 года оказался в Польше. Уже через несколько месяцев обратился в советское полпредство в Варшаве и получил разрешение вернуться в Советскую Россию. В родном городе местное ЧК сразу взяло под арест, три недели просидел под следствием. Отпустили. Устроился работать служащим, вскоре женился, в 1923-м родилась дочь. Жили на Фалеевской, 41. Да только органы все в покое не оставляли.
В октябре 1930 года ОГПУ вновь посадило (по обвинению в добровольной службе в белой армии), выпустили на свободу только в апреле 1931-го. В тридцатых годах Потатуров - в обойме николаевских арбитров, член коллегии судей. Работает электромонтером на городской электростанции.
Наступил 1937 год. 20 октября в отношении Потатурова подписано постановление, он обвиняется по статье 54-10. В нем так сформулированы его «грехи»: «Добровольцем служил в белой армии в 42-м Донском казачьем карательном полку, имел связь с контрразведкой в г. Николаеве, выдавал рабочих и коммунистов, эмигрировал в Польшу в 1922 году (явный промах чекистов, ведь еще в 1921-м он вернулся домой), нелегально возвратился в СССР. В настоящее время проводит антисоветскую агитацию. Избрать мерой пресечения содержание под стражей в тюрьме НКВД г. Николаева». Дальнейшие события теперь можно проследить лишь из материалов личного дела, хранящегося в Николаевском областном архиве.
Ордер на обыск и арест В. Потатурова датирован 17 ноября, постановление подписано прокурором города Николаева. Как и всех тогда, его забрали ночью. Обыск был недолгим, протокол заполняли, судя по почерку, в спешке и карандашом. Из материалов дела ясно, что всего один раз Потатурова водили на допрос. Снова интересовались, как оказался за границей. Арестованный отвечал, что заболел тифом и его вывезли в Польшу. А вот о других пунктах обвинения («проводил а-с агитацию, дискредитирует наших вождей») - вообще никаких записей в протоколе допроса нет. В конце концов сотрудник НКВД констатирует: «Виновным себя не признал!» Знаете, а ведь это фраза многого стоит! В застенках очень многие под тяжестью мук и истязаний, подписывались в том, чего никогда не совершали. Потатуров не сломался.
Решение о расстреле Потатурова было подписано 11 декабря, а приведено в исполнение 27 декабря 1937 года. Заполнивший выписку из акта комендант УНКВД по Николаевской области К-й педантично зафиксировал и время исполнения приговора - 24 часа. Таким образом, от ареста до расстрела Потатурова прошло всего около 40 дней…
Жернова машины большевистского террора против своего же народа не успевали перемалывать косточки жертв.
Прошло 19 лет. 17 ноября 1956 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР рассмотрела дело и вынесла определение по реабилитации. Решение НКВД и Прокуратуры СССР отменено и дело прекращено за отсутствием состава преступления. Было установлено, что, кроме единственного допроса Потатурова, никакого расследования не проводилось, отсутствуют в деле и какие-либо материалы по вопросу об антисоветской деятельности.
Скрупулезное изучение «Дела Потатурова» позволило приметить очень трогательную деталь. Владимир Васильевич умудрился все же передать весточку из тюрьмы. Следователю он назвал имя любимой дочери Людмилы совсем иначе - Надежда, так записано в протоколе допроса. Уверен, что он хранил надежду на спасение и в то же время осознавал всю сложность своего положения. И поэтому верил - хоть и спустя много лет дочь увидит эту запись.
Всю свою жизнь Людмила Васильевна прожила в старой квартире на Фалеевской, где стены, обстановка, фотографии напоминали об отце и о той трагической ночи в ноябре 1937 года. Давно похоронила она свою мать Софью Тихоновну, которая дождалась известия о реабилитации мужа. Жизнь дочери была трудной. Работала и на кондитерской фабрике, и в библиотеке. Замуж не вышла, детей не имела. А два года назад не стало и Людмилы Васильевны. Мне жаль, что не успел рассказать ей о надежде отца...
Еще несколько личностей футбольного Николаева стали жертвами сталинских репрессий. В лагере в Хабаровском крае погиб один из лучших советских форвардов Валентин Прокофьев, в Москве расстреляли бывшего игрока сборной Николаева Филиппа Рябова, много лет отбывал наказание осужденный по известному «Делу братьев Старостиных» николаевский спартаковец Станислав Леута, репрессирован и комбриг авиации РККА бывший николаевский футболист Борис Машенджинов.
Возможно, наши читатели назовут и другие футбольные имена в этом скорбном списке.